Неточные совпадения
Селифан помог взлезть девчонке
на козлы, которая,
ставши одной ногой
на барскую
ступеньку, сначала запачкала ее грязью, а потом уже взобралась
на верхушку и поместилась возле него. Вслед за нею и сам Чичиков занес ногу
на ступеньку и, понагнувши бричку
на правую сторону, потому что был тяжеленек, наконец поместился, сказавши...
Но лодки было уж не надо: городовой сбежал по
ступенькам схода к канаве, сбросил с себя шинель, сапоги и кинулся в воду. Работы было немного: утопленницу несло водой в двух шагах от схода, он схватил ее за одежду правою рукою, левою успел схватиться за шест, который протянул ему товарищ, и тотчас же утопленница была вытащена. Ее положили
на гранитные плиты схода. Она очнулась скоро, приподнялась, села,
стала чихать и фыркать, бессмысленно обтирая мокрое платье руками. Она ничего не говорила.
— Нет, двое детей со мной, от покойного мужа: мальчик по восьмому году да девочка по шестому, — довольно словоохотливо начала хозяйка, и лицо у ней
стало поживее, — еще бабушка наша, больная, еле ходит, и то в церковь только; прежде
на рынок ходила с Акулиной, а теперь с Николы перестала: ноги
стали отекать. И в церкви-то все больше сидит
на ступеньке. Вот и только. Иной раз золовка приходит погостить да Михей Андреич.
Нехлюдов вышел из сада и подошел к крыльцу, у которого стояли две растрепанные бабы, из которых одна, очевидно, была
на сносе беременна.
На ступеньках крыльца, сложив руки в карманы парусинного пальто, стоял приказчик. Увидав барина, бабы замолчали и
стали оправлять сбившиеся платки
на головах, а приказчик вынул руки из карманов и
стал улыбаться.
Он так спешил, что в нетерпении занес уже ногу
на ступеньку,
на которой еще стояла левая нога Ивана Федоровича, и, схватившись за кузов,
стал было подпрыгивать в коляску.
Старец
стал на верхней
ступеньке, надел эпитрахиль и начал благословлять теснившихся к нему женщин.
Не знаю уж по какой логике, — но лакей Гандыло опять принес отцовскую палку и вывел меня
на крыльцо, где я, — быть может, по связи с прежним эпизодом такого же рода, —
стал крепко бить
ступеньку лестницы.
У верхней
ступеньки они остановились
на мгновение, но затем один за другим
стали шмыгать мимо слепого звонаря, который с искаженным от злобы лицом совал наудачу сжатыми кулаками, стараясь попасть в кого-нибудь из бежавших.
— Во-первых, я вам не «милостивый государь», а во-вторых, я вам никакого объяснения давать не намерен, — резко ответил ужасно разгорячившийся Иван Федорович, встал с места и, не говоря ни слова, отошел к выходу с террасы и
стал на верхней
ступеньке, спиной к публике, — в величайшем негодовании
на Лизавету Прокофьевну, даже и теперь не думавшую трогаться с своего места.
Евгений Павлович стоял
на ступеньках лестницы как пораженный громом. Лизавета Прокофьевна тоже
стала на месте, но не в ужасе и оцепенении, как Евгений Павлович: она посмотрела
на дерзкую так же гордо и с таким же холодным презрением, как пять минут назад
на «людишек», и тотчас же перевела свой пристальный взгляд
на Евгения Павловича.
— Вам ловко? Вам не больно? Вам удобно? — спрашивает он с нежной заботливостью. Но Зиночка чувствует себя превосходно. Коньки сегодня точно веселят ноги, и какой день чудесный выдался. Она сходит по
ступенькам на лед, громыхая
сталью по дереву и с очаровательной неуклюжестью поддерживая равновесие.
На льду она делает широкий, красивый круг и, остановившись у лестницы, возбужденно кричит Александрову...
И он
стал на первую
ступеньку лестницы, которая вела из сада
на балкон.
Он сел
на ступеньке и намылил свои длинные волосы и шею, и вода около него
стала коричневой.
Опять многоголосое жужжание и резкий истерический выкрик. Около стен Васиного дома
стало просторнее, и еще несколько уважаемых граждан поднялись по
ступенькам. Дверь
на крыльце открылась, — сотни голов вытянулись, заглядывая
на лестницу, по которой «почетные» поднялись
на верхний этаж. Водворилась торжественная тишина… Точно депутация понесла с собой судьбы города
на милость и немилость…
Как только я
стал подыматься
на свою воздушную лестницу и повис
на третьей или четвертой
ступеньке, собака нашла, что это уже слишком.
— Я говорю, господа, о факте… о тысяче вопиющих фактов, — начал было он снова, как вдруг, в эту самую минуту, лихо подкатила к паперти полицмейстерская пара впристяжку — и с пролетки спрыгнул экс-гусар Гнут вместе с жандармским адъютантом. Гремя по
ступенькам своими саблями, спешно взбежали они
на паперть и… красноречие Полоярова вдруг куда-то испарилось. Сам Полояров даже как будто
стал немножко поменее ростом, и пальто его тоже как-то вдруг само собою застегнулось, сокрыв под собою красный кумач рубашки.
«У Николая-чудотворца», — тотчас подумал Теркин и
стал прислушиваться. Пробило двенадцать. И этот звон часов навеял
на него настроение сродни тому, с каким он сидел в Гефсимании
на ступеньках старой деревянной церкви… Захотелось помириться с родным селом, потянуло
на порядок, взглянуть
на домишко Теркиных, если он еще не развалился.
Бежали всю ночь и весь день. К вечеру сделали привал
на ступеньках папиного балкона.
Стали жарить
на костре убитую мною серну. Вдруг я насторожился, как антилопа, почуявшая запах льва.
Он начал спускаться по
ступенькам. Ему
стало вдруг легко. Ни к кому он больше не кинется, никаких депеш и писем не желает писать в Петербург; поедет теперь домой, заляжет спать, хорошенько выспится и будет поджидать. Все пойдет своим чередом… Не завтра, так послезавтра явится и следователь. Не поедет он и
на похороны Нетовой. Не напишет и Пирожкову. Успеет… Никогда не рано отправиться
на тот свет из этой Москвы!..